Читать книгу "Ренар Холл  - Екатерина Романова"

— Все хорошо, малышка. Подождите меня с графиней.

— Хорошо. Я люблю тебя.

— И я вас очень… очень жду, — язык не повернулся в присутствии Джаспера и злобно настроенных врагов раскрыть свои чувства. Я опустила взгляд, чтобы не видеть герцога и, уже выходя из холла, услышала:

— Выбирайте, герцог, на чьей вы стороне. Но помните, от этого выбора зависит ваша жизнь.

Я обернулась. Герцог Ренар, замешкавшись на секунду, сотворил в руках опасно блеснувший ледяной меч и… встал рядом со своим дядей:

— Прости Эдвард. Я натворил много глупостей, но никогда не ударю тебе в спину.

— Что ж, ваше величество…

Улыбнувшись, я покинула холл и заперла двери в комнату эрцгерцога. Это действительно не моя битва, ведь мужчины должны сражаться за женщин. И не просто мужчины, а хранители. У меня не осталось ни малейшего сомнения, что его высочество был хранителем брата, но не справился, а теперь самостоятельно вызвался стать хранителем и моей силы.

Раздался звук схватки. Стальной визг мечей, жесткие вскрики и стоны. Как могла, я отвлекала Ариану, но малышка все же не смогла сдержать слез, да и я вместе с ней. Мы сидели в кровати, укрывшись одеялом и обнявшись, и повторяли вслух все известные молитвы богине матери, чтобы уберегла наших любимых, чтобы дала им сил.

Когда все стихло, страх накрыл новой волной. Тишина куда хуже звуков боя. Пока идет бой, ты хотя бы знаешь, что есть кому сражаться, а тишина скрывает за собой неизвестность. Жив ли господин Ренар? Должен… обязан. Ведь я только обрела его…

И тишина, казалось, стала вечностью, а безмолвные слезы — обжигающим ядом.

— Ваше сиятельство, мне страшно, — девочка прижалась ко мне, в поисках защиты. — Я за папочку боюсь.

— Знаю, ваша светлость, — я нарочито говорила официально и почти строго, чтобы голос не дрожал и не выдал и тени моего волнения. Чтобы малышка чувствовала мою уверенность и успокоилась сама. — Но также знаю, что его высочество невероятно силен. Он сможет справиться с любой ситуацией, сможет победить любого, будь это сама темная богиня. Верьте в это.

Девочка вздохнула и, устроившись у меня на коленях, затихла. В отличие от нее, я так и не смогла сомкнуть глаз, ожидая прихода эрцгерцога.

Только к утру, когда малиновое солнце разлило по округе липкий сироп рассветного зарева, в дверь постучали:

— Графиня, отоприте.

Услышав самый родной в мире голос, я вскочила и, отперев дверь, тут же бросилась на шею израненному и уставшему эрцгерцогу.

— Вы живы… живы.

— У меня был стимул, — его высочество нежно погладил меня по щеке и обнял.

— Как Ариана?

— Уснула. Девочка так испугалась за вас. Мы испугались…

Я разглядывала его лицо, погладила пальчиком царапину на лице. Он успел умыться, переодеться и привести себя в порядок, чтобы не волновать нас лишний раз. Я не знала, какие травмы получил эрцгерцог, но значение имело одно — жив. А тело я смогу исцелить. С кончиков пальцев сорвались золотистые искорки и царапина бесследно исчезла.

— Все позади, — заверил мужчина, целуя мою руку. — Все закончилось.

Он прошел внутрь. Я понимала, что означала эта фраза, но застыла на пороге не только по этой причине.

— Мне лучше вернуться к себе, — наблюдая, как эрцгерцог наполняет бокал янтарной жидкостью, вымолвила я. По полу скользнул холодок и запер двери. Молчаливый ответ.

— Не думаю, что это уместно, — я бросила растерянный взгляд на приоткрытую дверь спальни, где отдыхала Ариана.

— Любовь всегда уместна, графиня, — эрцгерцог осушил бокал и оперся о барный стол. Я видела, как ему тяжело сейчас, хотела утешить, но понимала, в насколько щекотливой ситуации мы находимся.

— Ваше высочество. Какой пример мы подадим Ариане? Дочь не должна видеть отца с любовницей, тем более в таком неподобающем виде. На мне ваш халат, под которым, — я осеклась и перешла на шепот. — Под ним же нет ничего.

— Не стоит меня соблазнят, я и без того соблазнен…

— О том я и говорю. Любовница в покоях отца.

Во время томительной паузы показалось, что воздух в комнате стал холодней и гуще. Его высочество развернулся и был явно недоволен:

— Еще раз, — медленно начал он, — вы скажете о себе нечто подобное и познаете мой гнев. Я сказал, что люблю вас, и мы поженимся. Или у вас имеются возражения?

— А… если бы они были? — робко заметила я. Хотелось знать, чего ожидать от возможного будущего супруга.

— Я умею быть убедительным, — едва заметно улыбнулся он, а суровый взгляд потеплел.

— А как же Джаспер?

— Такое участие в его судьбе?

— Я все же была его невестой… Ваше высочество, — я поежилась, поскольку в этот раз в комнате действительно похолодало. Стекла в окнах заволокло морозными узорами инея. — Вы делаете мне холодно.

— А вы намерено меня сердите. Он отбыл из Ренар Холла, раз вам так это интересно. С деликатным поручением.

Не в силах сдержать улыбку, я разве что не расцвела. Приятно чувствовать себя нужно и желанной. А вдвойне приятно, что эти чувства взаимны.

— У вас нет причин для ревности.

— Разве? — он скрестил руки на груди и указал взглядом на кресло. Я поняла, к чему клонит эрцгерцог, а потому вместо кресла подошла к нему и, робко поцеловав в щечку, заверила:

— Ни одной, Эдвард.

— И братский поцелуй должен меня в этом убедить? — усомнился он.

— Нет?

— Нет, не убедительно, графиня. Быть может, стоит попробовать еще раз?

— Хорошо, — решила в этот раз быть более убедительной, но меня опередили. Его высочество притянул меня к себе и поцеловал. Не как сестру, а как любимую. Нет, пожалуй, как горячо, страстно и безмерно любимую женщину. Оторвавшись от любимых губ, я едва дышала. Так кружилась голова, и сбивалось с ритма сердце.

— Это уже более убедительно…

— Остались сомнения?

— Сомнение — добродетель. Тот, кто сомневается, никогда не будет застигнут врасплох.

— В таком случае… я не думаю, что король одобрит ваш брак при живой жене. Не знаю, является ли таковой брута, но все же. Вот мое сомнение, — объятия его высочества стали еще крепче, почти душили.

— Лайнэ, Сильвии и короля больше нет.

— Вы убили короля? — я в изумлении отшатнулась от мужчины.

— Они действовали вопреки интересам державы. Его величество сам предпочел смерть справедливому суду. Совет в лучшем случае упек бы его в темницу до конца дней.

— Папа? — из спальни показалась заспанная Ариана. Я тут же отошла от его высочества, чтобы не ставить девочку в неловкое положение. — Папочка.